Дунаев - Вера в горниле сомненийДополнительные материалы / Дунаев - Вера в горниле сомненийСтраница 402
Нил берёт своего рода монополию на право именоваться тружеником. И возглашает гордо: "Хозяин тот, кто трудится ." То, что зажиточность Бессеменовых также обеспечена их трудом (старик — старшина малярного цеха), он не может признать: иначе он не будет иметь права объявить себя единственным хозяином жизни и со спокойной совестью взять кого потребуется за горло.
Как и положено сугубому материалисту, Нил всё оценивает только на деньги. Когда Бессеменов напоминает, что он воспитал Нила, тот, не сомневаясь в своей правоте, возражает: "Я отработал всё, что съел". Как будто одной едой ограничивалась забота о Ниле в течение семнадцати лет, что он жил у Бессеменовых. Бессеменов в этом столкновении на голову выше Нила: он хочет отношений человеческих, Нил всё сводит к процессу купли-продажи. Да, вероятно, можно вычислить, сколько было потрачено на прокорм этого молодого человека, но одними ли материальными затратами можно измерить все заботы о нём?
Другой эпизод. Когда выясняется, что Нил хочет жениться на Поле, Бессеменов чувствует себя глубоко обиженным: почему "исподтишка", не по-человечески, почему скрывал? Нил искренно не понимает: "Да какая обида? В чём обида?" На естественное ожидание простых человеческих отношений, открытости Нил отвечает откровенным хамством: "Ведь не ожидали же вы, что я на вас женюсь?"
Ему нравится не отвечать, а самому обвиняюще вопрошать, так что Бессеменов не выдерживает:
"Ты что тут — собак травишь? а?"
Именно травит — и находит в том удовольствие.
Нил не одинок. Его приятели-единомышленники дополняют ту систему жизнепонимания, которую он намеревается утвердить, беря несогласных за горло. Вот студент Шишкин, о котором сообщается, что он ненавидит антисемитов и отрицает брак. Вероятно, первое должно подкрепить справедливость второго. Вот Елена, заявляющая Бессеменовым, что намерена жить в блуде с их сыном и тем спасти его от ржавчины мещанства. Вот Тетерев, взявший на себя роль обличителя мещанства и вносящий в отношения между людьми грубость и хамство.
Перед нами парадокс: когда старики говорят о необходимости заведённого порядка, это воспринимается как гнетущая деспотия, но когда молодые "прогрессисты" устанавливают своими поступками собственные убогие принципы отношений между людьми, это воспринимается как стремление к свободе, к свету. Разгадка этого проста: ущербность всегда агрессивна и всегда прикрывается, как щитом, возглашением высоких слов и набором искусной демагогии.
Старик Бессеменов очень верно чувствует главную беду, которую несут с собой новые нравы: усугубляется разобщённость людей, и самых близких. Люди обособляются — и Нил насаждением своих правил содействует тому. Характерно, что он и его невеста Поля не только от Бессеменова, но и от Перчихина, отца её, укрыли своё намерение. И не потому, что хотели нарочно утаить, а просто не сочли нужным сообщить.
Человек уединяется . Это было болью Достоевского, это стало определяющей темой в творчестве Чехова. Горький, кажется, не печалится ни о чём. Он противопоставляет рассудочную разобщённость "мещанскому" укладу приземлённых "ужей". Впрочем, соколы и буревестники всегда индивидуалисты, всегда отобщены от мира.
Причина этого — истощение любви между людьми, так явственно ощущаемое в атмосфере их жизни. На отцах в этом есть своя вина, но на детях — сугубая. И подлинную боль любви мы видим опять-таки у одних стариков, молодые слишком замкнуты в себе. Нил со своей любовью к Поле просто слащаво сентиментален. Горький как будто вообще не умел изображать свободную и чистую любовь. Такие, как его Нил, подлинно любить не способны. Отсутствие любви определено в отображённой жизни безбожием принципов, которые несут в себе люди, подобные Нилу.
Соколы-Нилы заключают в себе центробежное стремление в безбожное пространство и тем естественно содействуют разобщённости между людьми. Суррогаты, ими предлагаемые, вроде пролетарского интернационализма или социалистического коллективизма, способны лишь ещё более обессмыслить человеческие взаимоотношения.
Жизнь, по понятиям героев пьесы, всё время развивается, стремится куда-то вперёд. "Жизнь идёт, старик, — поучает Тетерев Бессеменова, — кто не поспевает за ней, тот остаётся одиноким ."