Восстание и распятиеТеория происхождения христианства / Иисус до Христа / Восстание и распятиеСтраница 15
Но независимо от перевода совершенно абсурдна сама идея «спасения» или «освобождения» «в вышних» или на небесах. Оба эти понятия имеют ценность только на земле — они представляют собой гневный протест со стороны «толпы», следовавшей за Иисусом и двигавшейся перед ним. Абсурдность вышеприведенного отрывка из Евангелия от Луки подчеркивается контрастом с другой сентенцией из того же евангелия, где эта нелепость устранена такими словами: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк. 2:14).
В Евангелии от Марка, процитированном выше, слова «в вышних» следует, по-видимому, считать неким видом вставки со стороны редактора или переписчика, чтобы снять обвинение Иисуса в мессианизме. Таким образом, целью авторов было ослабление звучания этого отрывка, который после вставки слов «вышних» выглядел следующим образом:
«Благословен — в вышних — Грядущий во имя Господне! Благословенно — в вышних — грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида!»
Смысл данных слов полностью восстановится, когда мы удалим это апологетическое вмешательство, стремящееся создать впечатление, что какие-то набожные пилигримы попросту восклицали, что Мессия и его царство получили благословение свыше на небесах и что здесь не было ничего неприемлемого для властей.
То же самое относится и к приведенной выше цитате из Евангелия от Матфея: «Осанна Сыну Давидову!», которая лишена смысла. Выражение «Сыну Давидову» должно быть взято из предыдущего стиха. После внесения поправок весь текст будет иметь такую редакцию: «Народ же . кричал Сыну Давидову: Освободи нас!»
Здесь цель переписчика — еще более явная: он пытался затемнить мессианский выкрик толпы, адресованный Иисусу, путем трансформации значения выражения «освободи нас!» устного арамейского языка Иисуса в слова: «Спаси же!» из ивритского псалма 117:25, т. е. он пытался истолковать этот выкрик как призыв толпы к Богу «помочь Сыну Давида», что звучит гораздо более невинно.
В Евангелии от Луки (19:37, см. выше) «Осанна» пропала вообще. Она была просто пропущена и, чтобы сделать исправление резонным, в предыдущие строфы были вставлены слова «все множество учеников начало [ .] славить Бога».
Теперь ясно, что именно благодаря этой искусственной замене арамейского словосочетания «Оша на»—«освободи нас!» ивритским пса-ломным «хоши ана» — «спаси нас!» в четвертом евангелии появляется запись о «пальмовых ветвях», которые несут в мессианской процессии. Букеты, которые готовились к Празднику Кущей, назывались в устной речи «хошаннас», и их главным элементом была пальмовая ветвь. Как написано в Евангелии от Марка, никто из пилигримов не нес в руках пальмовых ветвей, а усыпали землю покрытыми листьями ветвями, которые они срезали с деревьев. Представление же о том, что люди несли ветки в своих руках, — показательный пример невежества поздних греков в иудейских делах: ведь единственный текст об Иоанне был переведен и отредактирован на греческом языке.
В результате такой многократной защитительной манипуляции слова реального и шумного одобрения были перепутаны, что незаметно для людей, которые могли повторять их наизусть с детства. Это — один из многочисленных способов, с помощью которых события, приведшие к кульминации карьеры Иисуса, были стерты до такой степени, что сама кульминация стала и гротескной, и темной.
Короче говоря, учение Иисуса адресовалось не кружку личностей, а народу, жаждавшему освобождения от иноземного ига. Его иудейские приверженцы имели в виду не то, что Савл позднее назвал «освобождением от рабства», т. е. от греха и злых духов, а совершенно буквальное освобождение от мирского угнетения. Если смотреть на Иисуса с нашей точки зрения, то он играл роль национального лидера, одного из многих, как мы видели, выросших среди иудеев на протяжении их долгого угнетения Римом.
Разумеется, ничто из вышеприведенного не может решить вопрос, над которым размышлял сам Иисус, а именно — считал ли он себя Мессией или просто провозвестником Царства, вдохновленным Богом и выполняющим мессианскую функцию, не будучи сам Мессией.
Тот факт, что, согласно тогдашним иудейским представлениям, Мессия, несомненно, был таким же человеком, как и другие, вероятно, делает этот вопрос не столь уж важным. Бар Кохба, руководитель второго иудейского восстания против Рима в 133 г., приветствовался как Мессия раввином Акибой. В любом другом смысле вопрос об уникальном статусе Бар Кохбы никогда не поднимался.