Борьба с ТоройТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Борьба с ТоройСтраница 9
В соответствии с материальностью своей мысли, Савл измышляет вечное блаженство вовсе не как духовный аспект состояния мира, ибо оно означает телесное воскресение и возможность быть всем и во всем с Богом.
Если Иисус думал, как полагают некоторые, что Тора закончилась с приходом Мессианского Царства, то Савл, вынужденный принимать во внимание факт вмешательства смерти и воскресения Иисуса (что ставит Савла в более позднюю стадию божественного расписания), объединяет это понятие конца Торы, переводя его во вторую стадию. Тора была частично лишена силы закона уже самим фактом воскресения Иисуса.
Савл уже сделал шаг за пределы иудаизма.
Иудаизм, исходящий из трансцендентного Бога, стоящего выше границ природы, всегда оказывался перед проблемой посредничества между таким Богом и природой. Если Бог в самых ранних частях Торы просто появляется то здесь, то там или его, по крайней мере, слышат, то позднее в качестве обязательных посредников между трансцендентным Богом и людьми предстали ангелы.
И все же очевидно, что Тора была дана евреям Богом на горе Синай. Можно было подумать, что эта недвусмысленная сцена будет решающей. Однако для схемы Савла было важно, чтобы Тора была дана не Богом, а ангелами, которые хотели поработить людей. Таким образом, воскресение Иисуса из мертвых было действенным в смысле потрясения власти ангелов и тем самым лишало Тору авторитета.
Эта странная идея необычна для Савла. Он нуждается в ней для введения мифологического элемента — случайности, спора и борьбы, что позволяет ему справиться с трансцендентностью Бога, с чем трудно справиться концептуально. Если именно Бог дал Тору, почему она оказалась несостоятельной? Исходный пункт Савла в его полемике против его братьев-иудеев совершенно непонятно для него самого вывел его за пределы иудаизма, при этом проявилась его совершенно произвольная настойчивость в том, что Тора вызвала власть ангелов. Это, в свою очередь, отчасти создало сложное объяснение модальности, по которой смерть Иисуса привела в движение божественное расписание, так как, допустив, что естественный мир был во власти ангельских сил, Савл ввел еще один выверт мифологического состязания в то, что в рамках иудаизма было простотой отношения Яхве к человечеству.
Мифологическая осложненность, введенная Савлом, несомненно, обладала определенной собственной простотой. Он говорил, что ангельские силы были попросту обмануты смертью Иисуса, что произошло из-за непонимания его беспрекословного подчинения Богу, отсюда и то, что он не был подвержен смерти. Позволив совершиться убийству Иисуса, их обманули, превысив их компетенцию, и тем самым способствовали разрушению их собственной власти. На всем протяжении этого процесса синедрион и летописцы были не более чем инструментами для ангелов (1 Кор. 2:6—8).
Будучи обмануты, ангелы понесли две потери. Была подорвана не только их власть, которая должна была быть окончательно свергнута, но они также потеряли и реальную власть, которой они обладали через Тору. Это последнее обстоятельство было особенно полезно для Савла с момента появления возможности очень легко обходить традиционный «камень преткновения» — проклятие в Торе «тем, кто висит на дереве». Поскольку было очевидно, что Иисуса-Мессию нельзя было проклясть, хотя он и висел на кресте, это составляло главное исключение в непреложности исполнения законов Торы, а поскольку Тора — гармония, то если есть один случай ее несостоятельности, то это несостоятельность in toto, т. е. в целом.