Римско-иудейская война: разрушение храмаТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Римско-иудейская война: разрушение храмаСтраница 7
Стремление Иосифа быть уклончивым в своем повествовании очевидно. С одной стороны, он склонен порицать излишества различных прокураторов во время катастрофической римско-иудейской войны (предшественник Альбина в таком грязном описании предстает как чудовище) и противопоставляет эти излишества примерно-показательной терпеливости, проявляемой евреями; когда же он упоминает зелотов, то он преуменьшает значение их деятельности. Даже в отрывке о двух годах правления развращенного, коррумпированного и алчного Флора Иосиф вообще ничего не говорит о зелотах.
Римляне во многих отношениях с большим уважением относились к евреям и еврейским институтам; однако сильное еврейское общество в Палестине ipso facto представляло угрозу, если только учесть, что вдобавок к тому, оно служило неким бастионом против парфян на востоке, оно было связано с распространенным по всей Римской империи иудейским прозелитизмом. Движение прозелитизма, хотя и разобщенное, должно было оказывать глубокое воздействие — через социальное смешение населения — на языческие массы. Это считалось угрозой не только из-за существования римского идеала государственной религии, принятой всем обществом, но и из-за влияния прозелитизма на высшие слои государства. Следовательно, поскольку иудаизм для этнических евреев был органичен, движение за обращение в иудаизм, по-видимому, подвергало опасности саму империю, — еще одна серьезная угроза вдобавок к многочисленным дроблениям ее социальной ткани.
Иудаизм привлекал многих говорящих на арамейском языке среди народов, которые были завоеваны Римом; разумеется, значительная рассеянность еврейских общин по всему известному миру, существовавшая еще за столетие до Иисуса27, несомненно, объяснялась повсеместным обращением, особенно среди женщин, для которых обрезание по естественным причинам не являлось препятствием для перехода в новую для них веру. Примерно в это время обращение стало настолько привлекательным, что проникло даже в императорский двор в Риме. Например, императрица Поппея Сабина была полуобращенной28. В Дамаске и Антиохии, по-видимому, все женщины соблюдали иудейские ритуалы29.
Примерно в 46 г. весь царский дом в Адиабене стал иудейским, возможно, через царский гарем30; некоторые из принцев Адиабены стали даже зелотами. Во время римско-иудейской войны31 весьма мощным фактором, обостряющим кризис Рима, была распространенная повсюду нищета, особенно тяжкая на окраинах. Даже в городах, являвшихся средоточием греко-римской культуры, «величие . создавалось и существовало благодаря довольно-таки немногочисленному меньшинству . Огромные массы городского населения имели либо очень умеренный доход, либо жили в чрезвычайной бедности»32.
Ситуация на окраинах империи, несомненно, была намного хуже, особенно в Палестине, которая располагалась далеко от богатой части Римской империи. Любой кризис, как правило, разорял огромное количество крестьян, превращая их в жертвы ростовщиков и вынуждая терять свою собственность. Экономически и социально обездоленные люди, разумеется, были особенно чувствительны к той экономической пропаганде, которую всегда проводили агитаторы за Царство Божье. Одним из первых актов восставших в Иерусалиме в 66 г. стал поджог публичных архивов, хранилища долговых обязательств ростовщиков, «для того, чтобы уговорить и переманить на свою сторону множество благодарных должников и вызвать восстание бедных против богатых»; естественно, к этим архивам испытывали ненависть и люди среднего достатка33.