«Матерь Церковь»Теория происхождения христианства / Христос после Иисуса / «Матерь Церковь»Страница 5
В любом случае ясно, что ученики Иисуса не были подготовлены к его воскресению. Как мы видим в Евангелии от Марка (8:31, 9:10 и 32), при объяснении им Иисусом, что нужно делать в будущем, они были совершенно сбиты с толка. Единственное предположение, которое мы вправе сделать, заключается в том, что Иисус никогда не говорил ничего подобного, но после принятия новой веры древнейшие хронисты не могли допустить, что их Господь чего-то не предвидел, поэтому по мере развития веры вносились соответствующие поправки. В этом смысле кажется явно странной настойчивость, с которой и евангелия, и Савл стремятся показать, что все совершалось во исполнение Священного Писания. Ведь никакой веры в смерть и воскресение Мессии среди иудеев не зафиксировано и, разумеется, ее признаков нет и в еврейской Библии.
Далее, самые ранние евангельские тексты показывают, что вначале ученики Христа вернулись в Галилею. Это выражено самым сжатым образом во фразе, которая вложена в уста Иисуса в Евангелии от Марка: «По воскресении же Моем, Я предварю вас в Галилее» (Мк. 14:28). В соответствии с этим мы видим Симона-Камня и группы других учеников Иисуса подавленными крахом своего движения и потрясенными страшной смертью на кресте своего вождя; убитые горем, они уходят в Галилею. Вышеприведенное псевдопредсказание Иисуса в Евангелии от Марка: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк. 14:27) — фактически обобщает то, что должно было произойти: в качестве художественного вымысла, преследующего цель унизить первых вдохновителей апостольской традиции, эта цитата кажется бессмысленной.
В результате мы можем представить, что после того, как они оставили арену своего поражения, полные горя и, несомненно, в том настроении, которое сохранено в вышеупомянутом отрывке из Евангелия от Луки: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк. 24:21), они тем не менее не могли поверить, что все закончилось. Несмотря на это явное свидетельство их непонимания произошедшего и их побег, которые в значительно смягченном виде передают сам факт их полного разгрома, они не могли покорно согласиться с очевидным вердиктом событий.
Кажется, Симон-Камень был первым, кто увидел воскресшего Иисуса, или, скорее, как мы полагаем, он ему причудился в славе. Первенство Симона основано на авторитете Савла и на рассказе в четвертом евангелии (Ин. 21) о чудесном улове рыбы, воспроизведенном выше, а также на фразе в Евангелии от Луки (24:34) и на еще одной фразе в четвертом евангелии (20:6). (Различные женщины, фигурирующие в рассказах о пустом гробе, упомянуты там с целью закругления легендарного рассказа о гробе, который, как мы убедились, абсолютно вторичен по отношению к начальному воспоминанию в традиции видения Симона.) Раз принимается факт видения Иисуса Симону, можно уже считать, что спусковой механизм сработал; легко представить себе увеличение числа видений впоследствии в силу хорошо известной заразительности коллективных видений и галлюцинаций. Давайте же посмотрим на условия, способствовавшие вспышке новой веры.
Потрясенные поражением, ученики Иисуса идут назад в Галилею, но не оставляют надежд. Они или, по крайней мере, некоторые из них (исключая сомневающихся) не могут смириться с его полным отсутствием — его смертью. Для объяснения самого первого импульса, который должен был развиться с такой сложностью, мы должны лишь вообразить то состояние эмоционального напряжения, которое, очевидно, и привело к видению сначала у
Симона-Камня, без сомнения, самого близкого к Иисусу из всех его последователей, а затем у некоторых других, за которыми постепенно последовали остальные члены этой группы. Этого достаточно для наших целей. В любом случае надеяться больше не на что, ввиду полного пробела в нашей информации об этом периоде. Нам не только трудно объяснить, как группа учеников Иисуса, вначале ушедшая в Галилею, вернулась и обосновалась в Иерусалиме, где должна была возникнуть «Матерь Церковь», но мы почти в той же степени находимся в неведении о начале миссионерского движения, распространявшего новую веру в других местах.