«Матерь Церковь»Теория происхождения христианства / Христос после Иисуса / «Матерь Церковь»Страница 11
Если, в конце концов, они приняли как факт возможность выгодного для себя сообщения язычникам их особого мнения об Иисусе, то они должны были выдвинуть, по крайней мере, в качестве первичного требования обращение в иудаизм язычников путем обрезания (Деян. 11:22), «двери веры», открытой Богом «язычникам» (Деян. 14:27).
Эта уступка — не реальная в любом случае, поскольку такое обращение попросту делало язычника полным иудеем, не влекла за собой никаких изменений взглядов иерусалимских иисусистов, которые оставались непоколебимыми в своем фундаментальном мнении о том, что Израиль, как и прежде, — избранный народ. Жизненная необходимость этого понятия показана самим Савлом даже в момент развития идей, способствовавших вовлечению язычников, когда он использует мощную метафору, сравнивая язычников с «дикой маслиной», пересаженной на иудейство, и увещевая их помнить о том, что не они поддерживают «корень», а именно корень поддерживает их (Рим. 11:17, 18).
Сама эта метафора действительно может быть соблазнительным способом раскрыть перед его наставниками в Иерусалиме выгодность и оправданность распространения их идей среди язычников, открыв перед ними еще одну «дверь веры».
Что касается остального, что отличало иерусалимских иисусис-тов от их окружения, то это было чувство некой избранности, ибо только они постигли истинную роль Иисуса в установлении Царства Божьего, которого ожидали бесчисленные иудеи. Именно им одним, как они, несомненно, полагали, принесет счастье великий день Яхве, предреченный классическими пророками, за что сражались зелоты, кинжальщики и «активисты» всех видов. В бурлящем Израиле той эпохи эта идея была довольно распространенной.
Первоначально не существовало никакой организации, да ее и не могло быть, поскольку не было причин думать о продолжении деятельности группировки последователей Иисуса, так как сама мысль о продолжении ее, очевидно, была антитезой надежды и стра-стного желания, которые, в первую очередь, и привели их в Иерусалим. Эта маленькая, семейного типа группа не могла долго действовать — она на этой стадии состояла из «братьев», «верующих», всех с одним сердцем, одной душой (Деян. 4:32). Возможно, их поведение, как и поведение других иудеев, направлялось, несколькими этическими предписаниями. Из этого древнего периода, без сомнения, вышли Нагорная проповедь и целый набор правил для обычного поведения. Они могли быть нужными для самоуважения:
«Вы — соль Земли . Вы — свет мира .»
«Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:13—14, 20).
Сначала к реальному Иисусу, которого они все знали, не проявлялось никакого интереса. Ожидая Конца света, не было оснований что-то писать об Иисусе из плоти и крови, о его личности, или его карьере, или об его отношениях с друзьями и врагами, или даже о чудесах Конца света, приписываемых ему.
Единственным заметным различием внутри маленькой общины, даже спустя десятилетие после смерти Иисуса, было деление на апостолов, пророков и учителей (1 Кор. 12:28); там еще не существовало никакой бюрократии и учреждений для направления и регулирования мыслей членов общины. Не существовало священников и иерархии. Программа группы заключалась в простом ожидании Иисуса — воскресшего Мессии, который спустится с небес, сметет языческую власть и установит Царство Божье. Необходимости в организации не было.
И все же, учитывая рост группы и задержку Второго пришествия, чувствовалась некоторая нужда в администрации. В самом древнем документе (очень поздно) упомянуто только два аспекта организации: общее хранение всех вещей и их распределение в соответствии с индивидуальными потребностями (Деян. 4:32). Несомненно, это взрастило семена Церкви как учреждения. Церковь зародилась в чреве этой общины.