Прорыв Савла: отсрочка Царства БожьегоТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Прорыв Савла: отсрочка Царства БожьегоСтраница 7
Смешение Савлом эфемерного и вечного заложило фундамент особого состояния сознания, порождавшего особый вид мистицизма. Как и все остальное при концептуализации Савлом своего опыта, его мистицизм также полностью объективен — он не имеет ничего общего с чистыми проявлениями эмоций, чисто мыслительными актами, чистыми выражениями духа и т. п. Люди, одаренные проницательностью, просто должны видеть, что происходит in fact. Действуя так, они начинают осознавать состояние вселенной, факт жизни, состояние истории, то, что они находятся в одно и то же время и в эфемерном нынешнем мире, и в мире вечности. Они должны понять функционирование реальных космических сил, сил сверхъестественного существования, явно подрывающих внешний вид обыденного мира. Короче говоря, с момента воскресения Иисуса реальность обычна только по внешнему виду; на самом деле реальность уже взорвана!
Говоря функционально, задача избранных — верующих в спасительную роль Иисуса — состояла в создании арены, на которой сверхъестественные силы продвинулись бы дальше вперед. Во время Славного возвращения непреодолимое влияние этих сверхъестественных сил должно было проявиться в мгновенном превращении избранных в обитателей среды воскресения.
Савл опрокинул все предшествующие теории Конца света. Он стер в порошок обычное представление о времени как о чистой последовательности, создав особую диалектику прогрессии: одновременность среди последовательности. В то же время, конечно, эта концепция была связана с историческим фактом. Это была такая концепция истории, которая должна была иметь далеко идущие последствия. Еще важнее этих исторических последствий и грандиозного понятия бытия во Христе была, однако, организация, которая в конечном итоге должна была привести к созданию вселенской Церкви. Идея бытия во Христе, как идея, обречена была остаться невоплощенной. Но, как и все идеи Савла, она была конкретизирована. Савл показал, что практически могли выиграть от своей веры избранные; как из общности их самих и Спасителя, общности, созданной этой верой, они могли войти в такое существование.
Чтобы придать смысл своей главной концепции — принадлежность избранных к среде воскресения до общего воскресения всех когда-либо умерших, — он должен был создать для этой концепции более общую основу. При этом он измыслил более широкую идею о божественных силах, воплощенных в личности Мессии, который мог каким-то образом проникнуть (воплотиться) во всех тех, кто был связан с ним узами духовного братства. Савлу предстояло сделать такое проникновение понятным, превратив его в структурный элемент Конца света.
Фактически материальная концепция воплощения Христа является обязательной материальной основой состояния вселенной, созданного бытием во Христе. Это не только тотализация множества конгрегаций верующих в Иисуса; это жизненная необходимость осуществления концепции бытия во Христе. Фраза Савла о том, что «все мы одним духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12:13), для него — не более чем констатация факта. Таким образом, найдя ощутимую параллель, органическое или же конституциональное добавление к чисто идеальной конфигурации бытия во Христе, Савл создал социо-религиозное нововведение — предопределенную «общину святых», физически воплощающую общность, созданную распределением божественных сил между Спасителем и теми, кто в него верит.
Сама по себе эта идея была заложена в древнееврейской концепции исключения грешников из числа избранных, т. е. из реальных людей. Она основывалась на представлении о том, что избранный народ — евреи, оскверненный грешниками того или иного сорта, должен очиститься, оставив только избранных, которые могли бы принять на себя ведущую роль в Мессианском Царстве, т. е. народ должен быть тщательно просеян, — концепция, органически связанная с избранностью.
Для Савла истинно верующие были призваны стать святыми (1 Кор. 1:2, Рим. 1:7), он отождествлял эту предсуществовавшую общину святых с обитателями предсуществовавшего небесного Иерусалима4. Это было связано с применением им греческого слова «экклезиа» (конгрегация) не только по отношению к особой конгрегации, но еще и к духовному, осязаемому коллективу — мистическому телу Церкви5.