Система Савла
Теория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Система Савла
Страница 11

Поглощение тела Господня — с точки зрения экономии психики — обладает еще и тем преимуществом, что жертве при этом поглощении не причиняется никакого вреда. Это дает возможность испытывать чувство агрессии, которое должно быть и удовлетворено, и сублимировано, поскольку жертва, не уничтожаемая во время самого процесса поедания, обеспечивает единственно возможную его действенность.

Савл считал, что верующие поедают тело Господне буквально; но для него настоящим телом было духовное тело, которое не являлось вообще нематериальным, а состояло из самой субстанции «телесности воскресения». Поэтому Вечеря Господня соединяла верующего с Телом Христа, которое в космическом масштабе было единственно реальным телом. Следовательно, поскольку Господь Христос победил смерть раз и навсегда, то лишь существование Господа было реальным в том смысле, что Бог хотел, чтобы существование было реальным до греха Адама. Последний лег проклятием на все человечество, избранные представители которого только теперь — при жизни Савла — искупали этот грех через искупление Иисуса.

Остается только восхищаться широтой и мощью мифологии Савла — он перекроил всю вселенную под свою религиозную истерию.

Совершенно ясно, что эта идея евхаристии бесконечно далека от простоты еврейских символически напоминающих общинных трапез. Едва ли можно ретроецировать евхаристию на собственную жизнь Иисуса. Что могла означать идея евхаристии для евреев, современников Савла, в актуальной пасхальной трапезе до того, как этот ритуал был по-новому истолкован в свете воскресения, что Иисус считал «истинным» значением обычного хлебопреломления и пития вина?

Таким образом, евхаристия Савла является очень консервативной в смысле возвращения к древним, вытесненным рассудком, полуинстинктивным чувствам, и в то же время эта евхаристия в некотором смысле является и прогрессивной; для неисчислимого множества людей она открывает возможность присоединения к новому типу всемирного сообщества.

Несомненно, в данном случае наблюдается грандиозный парадокс. Для Савла естественное, реальное жизненное событие — смерть и воскресение Иисуса, — которое произошло во время его жизни, было матрицей как его христо-мистицизма, так и таинств, помогавших посвященным участвовать в грядущем преобразовании вселенной.

Это событие космическо-исторического характера было переведено в жизнь обычных людей в виде личного опыта, который все они могут разделить с Христом; кроме того, они могут также умереть и воскреснуть в реальной жизни. Это понятие создало то воплотившееся в Церкви драматическое напряжение, которое сам Савл, убежденный в скором наступлении Конца света, не мог предвидеть заранее. Именно из-за неминуемости Конца света таинства, как и мистицизм бытия-во-Христе, были просто-напросто временными, ad hoc приспособлениями, которые вскоре должны быть отменены Мессианским Царством.

Таинства Савла были созданы в интересах избранных последнего поколения. Таким образом, они были, так сказать, лишь полумагическими и при этом строго ограниченными во времени. У них было свое начало — в смерти Иисуса, то есть в непосредственном настоящем, и они оставались действенными до Славного пришествия — в ближайшем будущем. То, что в корне изменило сходство, даже тождество между магическими процедурами Савла — таинствами — и магией мистерий, так это интеллектуальная структура этих таинств.

В мистериях магия была абсолютной, хотя и приспособленной к обстоятельствам; их главная магическая движущая сила черпала энергию таинственного мира в тех областях, где эта сила была неподвластной конкретному божеству; для всех языческих религий это означало безбрежность магического мира за пределами власти божества. Это означало, что в мистериях магия в отведенных ей пределах могла быть эффективной для всех людей и во все времена. Следовательно, магия является непогрешимой, вневременной; она действует только потому, что является не чем иным, как неким состоянием природы.

С другой стороны, для Савла все происходило здесь и сейчас — в плане человеческой истории; все его процедуры были приспособлены для особого акта исторической трансформации, что для него, как и для бесчисленного множества других евреев его времени, влекло за собой Конец света. Это было, так сказать, монотеистическое ограничение действенности магии Савла. Для него магия ограничивалась выполнением того, что можно назвать исторической функцией. Таинства сами по себе не даровали спасения; они просто облегчали участие в новой фазе развивающегося мирового порядка, в данном случае — его последней фазе.

Для Савла таинства, несмотря на их магический ингредиент, были по своей сути историческими, то есть преходящими. Они начались в непосредственном настоящем (смерть и воскресение Христа) и должны оставаться действенными вплоть до ближайшего будущего — до Славного пришествия. Таинства больше не обладали никакой действенностью: конечно, по сути такого хода мысли они автоматически становились излишними по завершении космической трансформации. До этого у них не было никакой функции, так как они были просто непостижимыми. А после — таинства неизбежно аннулировали себя. Фактически они были придуманы именно для конкретного поколения, для избранных, «достигших последних веков» (1 Кор. 10:11).

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16