Пилат умывает руки
Иисус Христос в жизни / Тень смертная / Пилат умывает руки
Страница 1

Итак, Пилат все еще не отчаивался, желал, надеялся и старался спасти Иисуса.

Ф. Фаррар. С. 423.

Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице…

Иоанн. 19, 5.

…И Пилат, воспользовавшись благоприятным моментом и взывая к простому человеческому состраданию, воскликнул: «Се, человек!» Подумайте, ведь это тоже человек, — и неужели Он не заслуживает простого человеческого сострадания?

А. Лопухин. С. 507.

А среди гневных криков народа стало уже по временам слышаться имя кесаря. «Царя ли вашего распну», — возразил Пилат раздражительно. «Нет у нас царя, кроме кесаря», — отвечали саддукеи и священники, забывая национальную гордость и мессианские надежды. «Если отпустишь Его, — ты недруг кесарю: всякий, делающий себя царем, противник кесарю…»

Ф. Фаррар. С. 425.

И иудеи сказали также: ты не друг цезарю, если ты освободишь Того, Кто говорит про себя, что Он — Сын Божий и Царь, и не хочешь ли ты, чтобы Он был царем вместо цезаря?

Евангелие от Никодима.

Апокриф (9).

Пилат затрепетал при этом страшном имени. Оно было для него словом заклинания, чтилось им выше всего. В голове его мелькнула мысль об обвинении в оскорблении императора, — обвинении, при котором блекли все прочие; потому что оно влекло за собой обыкновенно конфискацию имения и пытку, было причиной ужасных кровопролитий на улицах Рима.

Ф. Фаррар. С. 425.

Увидел (это) Пилат, и объял его страх, и стал (он) вставать с седалища своего.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (2).

Ему пришел на ум старый, пасмурный император Тиберий, который в настоящее время в Капрее таил в своем сердце мстительные виды и ядовитые подозрения, который бесновался нечеловечески кровожадной злобой за измену одного из своих друзей и министров Сеяна, исходатайствовавшего Пилату его теперешнее место и звание. А среди этой черни мог найтись какой-нибудь тайный доносчик!

Ф. Фаррар. С. 425.

И еще сказали иудеи: если его отпустишь, значит, ты — недруг кесаря, ибо (Он) назывался Сыном Божиим и царем. И мы скажем: этому царю хочешь служить, а не кесарю».

Евангелие от Никодима.

Апокриф (9).

Такое усердие к выгодам кесаря, особенно уклонение от осуждения на смерть мнимого преступника — из уст первосвященников должны были казаться для Пилата чрезвычайно странными. Отказывались от своих прав те, кои всегда дорожили ими и непрестанно спорили с прокураторами о правах.

Архиеп. Иннокентий. С. 304.

Такого оборота совсем не ожидал Пилат, так как не предполагал, чтобы заведомые ненавистники римского владычества, открыто и еще более тайно проповедовавшие, что у избранного народа один только Царь, именно Иегова, и постоянно подстрекавшие народ к мятежам учением, что скоро придет истинный царь иудейский, сын Давидов, который ниспровергнет ненавистное владычество хищного римского орла, чтобы они дошли до такого гнусного лицемерия, заявленного так всенародно.

А. Лопухин. С. 509.

Тогда Пилат, придя в ярость, сказал им: вы всегда были родом коварным и вы всегда противились тем, кто за вас. И иудеи сказали: кто был за нас? И ответил им Пилат: ваш Бог, который избавил вас от сурового ига египетского и повел вас по морю, как посуху, и дал манну в пустыне и мясо перепелов вам в пищу, и извел вам воду из камня, чтобы утолить жажду вашу, и дал вам Закон. И вы не переставали возмущаться против Бога вашего, и Он хотел погубить вас. И Моисей просил за вас, чтобы не погибли вы. И теперь вы говорите, что я презираю цезаря.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (9).

Его обвинители прекрасно знали, что за десять лет до этого Тиберий объявил, что любой судья может немедленно приговорить к казни человека, который восстает против Рима.

Д. Мак-Дауэлл. С. 53.

Нечто подобное было уже с ним [Пилатом] и раньше. Когда он, желая польстить императору Тиберию, выставил однажды посвятительные щиты с его и своим именем на горе Сионе, то иудейские зилоты, усмотрев в этом оскорбление своему закону, шумно требовали от него удаления щитов, угрожая в противном случае принести жалобу самому Тиберию, «воля которого, как кричали они, состоит в том, чтобы их законы пользовались уважением». Уже тогда это заявление сильно напугало прокуратора, потому что, по свидетельству Филона, он опасался, чтобы иудейская депутация не раскрыла пред императором всех его преступлений, «продажности его приговоров, его грабительства, разорения им целых семейств, и всех совершенных им постыдных дел, многочисленных казней лиц, не осужденных никаким судом, и причиненных им крайних жестокостей всякого рода». Так как он тогда хотел, однако, настоять на своем, то жалоба на него действительно была принесена, и Тиберий, оставшись недоволен затеей Пилата, приказал ему удалить щиты из Иерусалима и повестить их в храме Августа в Кесарии. Если уже тогда столь неблагоприятным для него оказался исход его столкновения с фанатическим народом, то чего было ожидать теперь? Ему, конечно, известно было, что в это самое время закон об оскорблении величества действовал в Риме с неумолимой жестокостью; жертвой подозрительности Тиберия пали уже многие важные сановники, и в этом отношении, как говорит Тацит, «ни Тиберий, ни обвинители-доносчики не знали усталости». Донос, сделанный при нынешних обстоятельствах, мог стоить ему не только занимаемого места, но и жизни. Тогда он окончательно потерял голову и, заботясь теперь больше о себе и своем положении, чем о правосудии, решился уступить требованиям ненавистного ему народа.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7