Наши дни
Многие поэты XIX века исследовали вопросы религиозной веры и сомнения. К их числу принадлежат Сэмюэль Тейлор Кольридж, Уильям Вордс-ворт, Роберт Браунинг, лорд Альфред Теннисон и Мэттью Арнольд. Среди христианских поэтов XX века можно отметить Томаса Стернса Элиота (сыгравшего важную роль в современной трансформации поэтического творчества), Джерарда Мэнли Хопкинса (неизвестного до недавнего времени), Джека Клемо, Нормана Николсона, Р. С. Томаса, В. Г. Оудена. Дэвид Адам и другие авторы пропагандировали возрождение кельтской культуры. «Река блуждает, течет то быстрее, то медленнее, но никогда не пересыхает».
Желание исследовать и объяснить христианскую веру побуждало апологетов (защитников веры) к сочинению романов, поэм, эссе и драматических произведений. Среди выдающихся авторов XX века можно назвать Дороти Сойерс, Клайва Стейпла Льюиса, Герберта Честертона, Джона Рональда Ру-эла Толкиена и Чарльза Уильямса. Три католических писателя, Энтони Берджесс, Грэм Грин и Ивлин Во, были крупными романистами, чья вера и религиозное воспитание оказали мощное влияние на их творчество. Романы и пьесы, написанные христианами и неверующими людьми, продолжают исследовать великие темы бытия и сущности Бога, страдания, цели и смысла жизни.
Библейский словарь и христианские понятия стали частью нашего культурного наследия и нашли место в повседневной речи:
• «Твой час пробил».
• «Она - соль земли».
• «Я умываю руки».
• «Он добрый самаритянин».
• «Разве я сторож брату моему?».
Слова и фразы из того же источника встречаются в литературе всех жанров и направлений; к примеру, в романе Олдоса Хаксли «Слепец в Газе» (фраза, основанная на ветхозаветной истории Самсона), в пьесе Артура Миллера «После грехопадения» и в триллере «Первородный грех» писательницы Филлис Дороти Джеймс.
В этой короткой сводке мы уделили внимание только англоязычной литературе, но христианское наследие можно найти во всех основных языках мира. Многие христианские писатели черпают вдохновение в одном коротком отрывке из Нового Завета; в отрывке, который напоминает нам о силе слов и о великом значении «Слова, которое стало плотью».
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог . В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков; и свет во тьме светит, и тьма не объяла его . И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца».
Иоанн, 1:1, 4-5, 14
«Христианские истины, христианские образы создают резонанс, выходящий за рамки христианской веры. К примеру, Джонатан Миллер, происходящий из светской еврейской семьи, говорит, что образный ряд христианства постоянно укрепляет в нем ощущение человеческой трагедии.
«Трагедия человечности и идея Воплощения есть одно из великих образных изобретений нравственного воображения. Мне было бы очень трудно мыслить ясно и целенаправленно, не получая эмоционального заряда от таких образов".
Для христианина такое позитивное подтверждение христианской образности вовсе не так удивительно, как может показаться на первый взгляд. Христианские истины — не просто верования, разделяемые избранной группой сторонников. Они являются реальностью, на которой основана вселенная. Так, творение искусства способно пробудить веру или, по меньшей мере, тоску по вере. Ван Гог говорил, что не может смотреть на картину Рембрандта, не веруя в Бога. Искусство во всех его проявлениях поддерживает возможность веры. Христианское искусство делает веру очевидной для всех» (Ричард Харрис, «Искусство и божествен-пая благодать»).
«В наши дни для многих искусство заняло место веры в Бога. Ответ заключается не в том, чтобы превратить искусство в инструмент христианской пропаганды, который очень быстро устареет, но в том, что Церковь и христианское сообщество должно позволить искусству говорить о своем, обращаясь к нашему воображению, которое, наряду с совестью, есть единственное средство для разрушения нашей косной оболочки самодостаточности. Искусство должно восхищать или шокировать нас, прежде чем оно получит право учить нас. Если мы искренне стремимся к первому, то вполне можем достигнуть второго; если мы стремимся ко второму, то почти всегда упускаем из виду первое» (Найджел Форд, «Светильник и зеркало»).