Исторические и научные вызовыИстория христианства / Ключевые эпизоды в истории христианства / До наших дней / Исторические и научные вызовы
Одним из вызовов, брошенных Церкви эпохой Просвещения, было изучение Библии с помощью таких инструментов, как научно-исторические методы и литературная критика. Исследователи относились к Библии, как к любому другому сочинению, написанному человеком. Они подвергали сомнению не только авторство Библии, но и ее суть Божественного Откровения. Если Писание повествовало о чудесных событиях, которые не являлись частью современного опыта, то этим событиям следовало найти иное объяснение. Знамя антиклерикализма было подхвачено естественными науками. Теория эволюции Чарльза Дарвина (1809—1882) давала совершенно иное объяснение творению, чем в книге Бытия (см. главу 10). Сомнение стало проблемой для многих мыслящих викторианцев, в чьей жизни религия играла ведущую роль. «Корабль веры мягко покачивался на своих якорях» (Оуэн Чедвик).
Реакция многих либеральных христиан была почти такой же, как в начале XVIII века. Они избавились от значительной части традиционных христианских убеждений (чудес, большей части Нового Завета и веры в существование преисподней). Они рассматривали Иисуса в первую очередь как высшего учителя, образец для подражания; как человека, открывшего волю Божью словом и делом. Грех считался скорее заблуждением, чем злом, а спасение достигалось самоотверженной жизнью.
Вскоре после Первой мировой войны такие ученые, как Карл Барт (1886—1968), пришли к пониманию антиисторичности и ненаучности отрицания всякой возможности существования сверхъестественного. Разумеется, свидетельства подлежали внимательной оценке, но по крайней мере исследователи отказались от исходной предпосылки о том, что такие вещи невозможны. Снова пришло
осознание преображающей силы Библии в жизни людей, слышавших слово Божие. Все это приобрело еще большее значение, когда люди столкнулись:
• с превратностями войны;
• безбожным тоталитарным режимом в нацистской Германии;
• атеизмом в коммунистических государствах Восточной Европы.
Представления о неотвратимости прогресса и человеческой доброте были сметены Первой мировой войной (1914-1918). Библейские доктрины греха и спасения наполнились реальным содержанием, хотя безмерные ужасы и страдания войны стали нелегким испытанием для христианской веры. Вызов, брошенный наукой, во многом утратил свою остроту, когда теологи начали понимать, что Библия отвечает не на вопросы «как?», а на вопросы «почему?» Природа рассматривалась не как механизм, но как тонко сбалансированный организм, частью которого мы являемся. Некоторые считают, что природе угрожает уничтожение именно потому, что религиозные вопросы о смысле жизни были отодвинуты на второй план.