Чистилище?
История христианства / Христианская вера и обычаи / Перед лицом смерти: четыре последних откровения / Чистилище?

Чистилище считается «промежуточной остановкой» между этим миром и небесами, дающей возможность дополнительного очищения от грехов. Эту идею можно обнаружить в ранних анналах Церкви. Акцент на мучениях, претерпеваемых в чистилище, был характерен для средневековой теологии. Это привело к многочисленным «мессам за усопших» и индульгенциям, от которых верующие были рады избавиться во времена Реформации (см. главу 17).

Большинство протестантов верит, что мы изменимся «вдруг, во мгновение ока» (1-е к Коринфя нам, 15:52). В момент смерти мы перейдем из «времени» к вечному «теперь». Жизнь на небесах начинается сразу же после смерти. Католики продолжают верить в период подготовки и очищения перед вступлением на небеса; но чистилище «совершенно отличается от наказания для проклятых» (Катехизис, 1994). В традиционной католической теологии чистилище не предоставляет «второй возможности» для первоначального раскаяния.

В общем и целом, католики верят в чистилище, а протестанты — нет. Однако четкой границы не существует. Клайв Стейпл Льюис, апологет англиканскои веры, приводит доводы в защиту чистилища в своей книге «Великое разделение». Льюис утверждает, что возможность существования преисподней как места окончательного отделения от Бога не проистекает из Божьей любви. Он настаивает, что наша свобода ответить на эту любовь или отвергнуть ее сама по себе является доказательством ее присутствия. «Серый мир», который Льюис представляет как преисподнюю, связан с учением бельгийского католического теолога Эдварда Шиль-бека. Он отвергает идею о том, что небеса и преисподняя могут быть до некоторой степени «сбалансированы». Небеса наполнены величественным содержанием; преисподняя есть ужасное отсутствие всего, что придает вкус жизни. Небеса сияют божественной славой, преисподняя тосклива и безрадостна.

К. С. Льюис напоминает, что размышления о небесах и преисподней могут иметь весьма практичный характер:

«Каждый может предаваться приятным размышлениям о своей будущей славе, но едва ли он будет слишком часто или глубоко думать о том же самом для своего ближнего. Тяжесть, или ноша славы моего ближнего должна ежедневно возлагаться на мои плечи. Эта ноша столь тяжела, что лишь смирение может вынести ее, а гордыня сломает себе хребет. Нелегкая задача — жить в обществе возмож-ных Богов и Богинь, памятуя о том, что даже самый скучный и неинтересный человек может однажды

стать существом, при виде которого вам захочется пасть на колени, или наоборот -- порождением самых ужасных ваших кошмаров. Ежедневно мы до некоторой степени помогаем друг другу в достижении того или иного предназначения. В свете этих поразительных возможностей . мы должны совершать свои дела друг с другом. Это в равной мере относится к дружбе, любви, игре и политике. На свете нет обычных людей» (из эссе «Груз славы»).